Продолжение. Начало здесь. Предыдущее здесь.

Дядь, прости засранца

Мы оставили наших героев в момент, когда к дому профессора Бэрнхардта приближаются вертолеты со спецназом, посланные, чтобы убить инопланетянина Клаату. Хелен, Клаату и негритенок Джейкоб бегут по лесу. Мальчик выбегает на поляну, машет вертолетчикам: сюда, сюда… Хелен поражена: что ты делаешь? И пасынок ей с вызовом отвечает: это я им позвонил, его надо убить, папа бы так сделал. Ключевое слово здесь – «папа». Дальше с одного из вертолетов выпрыгивает человек, забирает Хелен и улетает. Два других вертолета пришелец уничтожает голыми руками. Не беспокойтесь, мачеха очень скоро вернется, вот только немного поубеждает министершу обороны в том, что остановить инопланетянина не удастся, посидит немного под замком, и ее отпустят.

Но на короткое время негритенок остается один на один с пришельцем. Спрашивается: зачем режиссеру такие сложности? С министершей обороны Хелен могла бы поговорить и по телефону, а если надо было ненадолго оставить Джейкоба наедине с Клаату, можно было бы просто отправить астробиологиню пописать. Для развития сюжета фильма изъятие Хелен не имеет ровно никакого значения. А вот для развития сюжета сна это нелепое изъятие имеет очень большое значение. Вскоре мы в этом убедимся. Но прежде стоит заметить: именно такие моменты, когда режиссерская мысль выглядит глупой, беспомощной, просто теряется, – в такие монеты в дело вступает тот, кто творит сновидение (толкователи знают, что алогичные части сна наиболее информативны). В данном случае в кино (сон) привходят два интересных обстоятельства.

Смотрим первое. Когда Хелен исчезает, мальчик пугается, бежит. Инопланетянину, собственно, нет до ублюдка никакого дела, он просто куда-то идет. А мальчик продолжает бежать перед ним, фактически путается под ногами, выбегает на мост, останавливается над потоком: «не убивайте меня». Клаату, не обращая на него внимания, проходит мимо. И в этот момент доска под ногой сторонящегося Джейкоба трещит, ломается, он начинает падать. Инопланетянин автоматически подхватывает его. Мальчик: «Спасибо». Секундное замешательство, и вот негритенок (все-таки подлая душонка) начинает налаживать человеческий контакт с пришельцем. То есть – ныть, подлизываться: «Я не знаю, где мы. Мне так хочется домой». В сущности это переломный момент фильма, переворот в сознании – и мальчика и инопланетянина. Не случайно дело происходит на архетипическом мосту, над потоком. Долгий обмен взглядами между пришельцем и маленьким Обамкой. Все, контакт установлен. Клаату говорит: пойдем. Рубикон перейден.

И буквально следующий кадр поясняет другую сторону контакта: к плененному роботу входит человек в скафандре, чтобы сменить пришедшее в негодность сверло, при помощи которого правительственные ученые стараются добраться до самой сути устройства пришельцев. Попросту говоря – робота пытают. Зритель по контрасту должен понять: контакт с Клаату мальчика, демонстрирующего покорность и слабость, более успешен, чем контакт с роботом сверлильщика, которого через минуту сожрут насекомые, выпущенные этим чудовищным роботом для уничтожения американской цивилизации.

Второе из двух вышеупомянутых обстоятельств. Хелен доставляют на командный пункт, с которого правительство пытается контактировать с инопланетянами, а вернее — бороться с ними. И вот ее разговор с министершей обороны, которая спрашивает:

— Он прилетел, чтобы уничтожить нас?
— Его не остановить. Мы спасемся только в том случае, если он передумает. Дайте мне переговорить с ним.
— Вы так уверены, что он вас послушает?
— Я в этом не уверена, просто чувствую, что он мне доверяет и прислушивается ко мне.
— У нас ситуация под контролем.
— Ничего у вас не подконтролен. Вы не знаете, на что он способен.

И как раз в этот момент министершу зовут, чтобы объяснить, что настал уже полный пиздец (никакое иное слово здесь неуместно). А Хелен отправляют под арест. Следующий кадр: мальчик, имеющий самые идеалистические представления об американской демократии, объясняет инопланетянину, что мама ничего плохого не сделала, поэтому ее должны отпустить. И тут сразу еще один кадр: из робота полезла масса насекомых, которые и должны уничтожить все на Земле. Бронированные двери выбиты какой-то неведомой силой. Американская армия садит по непонятному противнику из всех возможных орудий, но – бесполезно, масса от стрельбы только разрастается. Министерша спрашивает военного: «А куда эта масса движется?» Ответ: «Во все стороны». Движется и на ходу превращает все, что встретит, в ничто. Очень эффектно. Стадион – чик и нету. Спорт (а точней – шоу-бизнес) пришельцам, похоже, особенно ненавистен.

Ну, что тут поделать?. Министерша идет к Хелен, сидящей под арестом, и отпускает ее на свободу: «Что ж, идите, но я вам ничего не обещаю, вам приходится действовать в одиночку. Удачи». Это было примерно в 10.09.32 утра (в фильме часто показывают часы, и это, конечно, не случайно). Хелен возвращают вещи, мобильник (ведь сейчас негритенок доберется до какой-то будки и позвонит ей). Ей предстоит большая и трудная работа. Для тех, кто еще не понял, что произошло, объясняю: Хелен получила от правительства задание убедить инопланетянина в том, что человечество уничтожать не надо. Авторам фильма для того и понадобилось доставить микробилогиню на командный пункт, чтобы все дальнейшие разговоры с пришельцем были не какой-то там самодеятельностью, а – пусть и не официальным, но все же – заданием правительства.

И чтобы уж не оставалось никаких сомнений в том, что это миссия американских властей, с Хелен отправляется некий мужик (он сам вызвался, но – не будем наивны), ученый из министерства обороны (что-то в этом роде). Отправившись с Хелен, он собственно ничего не делает, только маячит на заднем плане. Зачем он нужен, авторы фильма вряд ли сумеют вам объяснить. Я объясню: он послан, чтобы контролировать Хелен. И даже, возможно, чтобы передать в центр координаты, когда придет время уничтожить инопланетянина (засланный казачек погибнет ровно в момент очередной попытки правительства убить Клаату). Иной функции в тот момент у этого ученого мужа попросту нет.

А функция Хелен – быть переговорщиком. Это ведь тоже расхожий штамп американского кино: когда преступник захватывает заложников (а как еще может толковать действия Клаату американская администрация?), к нему отправляют человека, который должен обладать определенными профессиональными навыками (владеть, например, методами нейро-лингвистического программирования) и, конечно, – природным талантом влезть в душу злоумышленника. Психологическая сущность работы переговорщика состоит в том, чтобы перевести преступника из состояния аффекта (или одержимости какой-то навязчивой идеей) в состояние, когда с ним можно начать разумно разговаривать, внушать ему мысль: ты, брат, погорячился, заложники не виноваты. С профессионалами такие дешевые трюки обычно не проходят. А вот с психически неуравновешенными любителями – вполне.

Альтруистический биолог (и сионский мудрец) профессор Бэрнхардт, к которому Хелен привозила Клаату, понял, что тот – явно не профессиональный преступник. И поэтому предложил астробиологине (в определенном смысле – профессиональной контактерше с неземными формами жизни) поработать с пришельцем таким образом, чтобы переубедить его, но – не с помощью доводов, а поступками. Однако – что значит поступками? Судя по фильму поступки, которыми убеждают Клаату, сводятся к том, что по-русски называется «брать на жалость». По сути – показывать, что мальчик очень несчастен. Демонстрировать всем своим видом, что – да, он нагадил, но больше никогда-никогда так делать не будет. Папочка, прости, я хороший, не надо наказывать, ну, пожалуйста… В сущности, примерно то же самое говорила, пришельцу и Хелен. Но в исполнении мальчика (негритенка) эта детская аргументация (то есть – убеждение «не с помощью доводов, а поступками») получается значительно лучше, чем у нее.

И это еще одна причина, почему Хелен надо было временно удалить: в экстремальных ситуациях, когда остается только просить и канючить, в душе человека вместо взрослого является бьющий на жалость ребенок. Это мы и видим в фильме «День, когда Земля остановилась». И это весьма говорящая метафора, как будто выскочившая из какой-нибудь книжки по интеракционному анализу (смотри, например, «Игры, в которые играют люди…» Эрика Берна): вместо взрослой женщины Хелен, отправившейся в родительскую сферу министерства обороны, с инопланетянином начинает общаться маленький ребенок. И что же значит? Неужели то, что американцы надеются победить кризис при помощи магических детских заклинаний? Похоже, что так. По крайней мере, именно такой рецепт спасения предлагают авторы фильма. А так же и те режиссеры, которые подсунули Америке, втягивающейся в кризис, Барака Обаму. Возможно, надеются на то, что он поведет себя в реальности, как негритенок в кино.

Окончание